КУРСКИЙ КРАЙ В XVII ВЕКЕ - Павел Иванов, профессор, Александра Травина Печать
Понравилось:
10


Не понравилось: 1

Павел Иванов, профессор, Александра Травина

КУРСКИЙ КРАЙ В XVII ВЕКЕ

В XVII в. происходил процесс Заселения южных окраин Российского государства, в том числе и Курского края. Сюда, на курское порубежье устремились, главным образом, служилые люди. Существовали две основные группы служилых людей: служилые «по отечеству» и служилые «по прибору». Объединяющей их чертой являлась обязанность несения государственной («государевой»), преимущественно военной, службы. Отличали их как характер службы, так и получаемое за нее вознаграждение.

Служилые люди «по отечеству» (т.е. по происхождению) — в Курском крае это, в основном, отдельные отпрыски боярских родов, так называемые «дети боярские», обязаны были выполнять полковую службу, участвовать в походах против неприятеля. Они получали денежный и поместный «оклад» - так называлось жалование служилого человека — феодала. Поместный оклад составлял, как правило, 100-150 четвертей «в поле, а в дву по тому ж» (т.е. в трех полях).

В писцовой книге Рыльского уезда, составленной в 1685 г., есть, например, запись о таких помещиках: «За рыляны за Офонасьем, да за Ондреем Семеновыми детьми Старостина но выписям с отказных книг 184 (1676) года дано отца их да брата их поместье Старостина жеребей деревни Карповой Старостино Семеново тож, а в ней их двор помещиков да крестьянских и бобыльских 6 дворов (перечисляются все имена), в них 65 человек, а за ними пашни паханные добрые 124 четверти в поле, а в дву по тому ж».

Служилые люди «по прибору» вербовались правительством из разных слоев общества, обычно из людей, свободных от государственного тягла. Первоначально они зачислялись на службу временно, на какой-то один поход, после которого распускались. Приборные служилые люди получали землю в групповое пользование и владели ею сообща («вонче с товарищами») и только до тех пор, пока служили. «Приборное» землевладение сближалось по форме с крестьянским, но отличалось от него тем, что размер земельного надела определялся не общиной, а правительством и составлял у казаков - 20-30 четвертей, у стрельцов - 8 четвертей на каждого в общих полях. Денежного жалования в XVII в. они не получали.

В писцовой книге Рыльского уезда за 1625-1626 гг. записано, например, что в деревне Груне отдано «служилым и новоприборным пушкарям, и воротникам, и казенным кузнецам по десяти четвертей человеку, а усадьбы им под двор с огороды и со гуменники вниз по речке Груне две десятины; а сенными покосы и лесными угодьи владеть им Фролку Шелехову с товарыши вонче с рыльскими пушкарями с Ондрюшкою Догутиным с товарыши в той же деревне Груне».

Наиболее многочисленными среди мелких служилых людей были казаки, стрельцы, пушкари. Казаки выполняли конную службу вне города: проводили разведки местности, стояли на сторожах, сопровождали послов или гонцов. Они стремились жить не в городе, а в окрестных селах, поближе к земле.

Стрельцы несли пешую гарнизонную службу в пределах города-крепости. Пушкари обслуживали крупнокалиберную крепостную артиллерию, затинщики мелкокалиберную (затиныые пищали).

Сторожа у крепостных ворот назывались воротниками. У служилых людей «по прибору», в отличие от служилых «по отечеству», не было служебной иерархии, они считались равными между собой и отличались только родом службы, а не достоинством звания.

Как свидетельствуют писцовые книги, в XVII в. стали нередки случаи перехода приборных служилых людей в постоянную службу до своей смерти, до старости или болезни. В таких случаях их обязанность несения службы, а также земельный надел, являвшийся не только вознаграждением, но и средством службы, переходил к сыну или другому родственнику, который становился служилым «по отечеству», пополняя таким образом дворянское сословие.

Писцовые книги содержат сведения о том, из каких мест прибывало население в Курский край. Вот лишь небольшой перечень названий, упоминаемых в связи с этим в «Описании новопостроенного города Суджи» 1664-1665 г.: Борисполь, Глухов, Киев, Конотоп, Кромы, Миргород, Могилев, Мозырь, Нежин, Ромны, Смоленск, Умань, Чернигов и многие другие города и села современных Украины, Белоруссии, западных областей России.

Писцовая книга Рыльского уезда свидетельствует о том, что значительная часть его населения переселилась из Новгородка Северского (сейчас Украина), а из разборной книги по Курскому уезду, составленной в 1695 г., видно, что многие служилые люди переселились сюда из Орловского и Кромского уездов (сейчас Орловская область).

XVII век - время появления большого количества сельских поселений. Историю многих из них можно проследить до современности.

Мелкие служилые люди, которые составляли пока еще преобладающую часть населения нашего пограничного края, жители посада и монастырских слобод, черкасы, как называли украинцев, переселившихся из правобережной Украины, занимались земледелием. Но это было не единственное их занятие. В то время происходило сравнительно быстрое развитие товарного производства и обмена, о чем можно судить по архивным документам. В «Книге приходной пошлинным и судным деньгам» за 1619 год, например, упоминается колокольное и свечное дело. Здесь же говорится о том, что 8 курских плотников делали суда, перевозили хлеб в Рыльск и Путивль. Документы за 1639 г. свидетельствуют о том, что в Курске было 27 кузниц, литейный двор, квасной и соляной промыслы, мельничное и кирпичное дело, изготовлялась селитра.

Называются в документах и другие ремесла и промыслы, где трудилось в большинстве своем «черное» население.

В «Книге приходной пошлинным и судным деньгам» за 1619 год содержатся сведения и о торговле, в частности, о том, что на городском рынке имелись такие товары, как писчая бумага, воск, свечи, сало, дрова, лубки, железо.

В документах последующих лет (1623-1624, 1642) перечень товаров, продававшихся на курском рынке, значительно расширяется: уклад (сталь), металлические изделия домашнего обихода, сохи, юфть, лапти, сукно «муромское». Читаем также записи о купле и продаже шуб лисьих, куньих, бобровых мехов, изделий из серебра, соли, рыбы сухой и свежей, меда, яблок, орехов, мыла, дегтя, клея, конопли, хмеля, леса, скота. Затем появляются рожь, овес, масло, чеснок, шубы овчинные, рукавицы, шапки, зипуны (сермяжные), шелковые сорочки, гребенки роговые, холсты, попоны, полотна, сукна (лазоревые, английское). Нередко встречаются косы, ножи, котлы, лопаты, гвозди, сани, телеги, бочки, краски, свинец, дрова, хворост, кирпич, ладан, карты...

На курском рынке торговали купцы из Севска, Рыльс-ка, Путивля, Белгорода, Валуек, Оскола, Воронежа, Ельца, Орла, Кром, Мценска, Брянска, Калуги, Тулы, Чернигова, Серпухова, Москвы, Волхова и иных мест России.

Важно отметить, что наш город был одним из пунктов экономических связей между Россией и Украиной, Россией и Белоруссией. У нас вели торговые дела купцы из Могилева, Луцка, Орши, Киева, Ромен, Глухова, Новго-род-Северского.

Этим быстроразвивающимся экономическим связям способствовала целенаправленная политика русского правительства. Должностным лицам на местах предписывалось обеспечить украинским, белорусским, а также польским купцам «повольную» торговлю.

Экономические связи Курского края с Украиной и Белоруссией становятся еще более ощутимыми в ходе освободительной войны народов этих земель против польско-литовских феодалов (1648-1654 гг.).

Оживление торговли украинских купцов послужило толчком к постройке в Курске гостиного двора. Товарообмен здесь постоянно возрастал. Не случайно в XVII веке под городом возникла Коренная ярмарка, быстро ставшая в один ряд с такими широко тогда известными, как Свенская (под Брянском) и Макарьевская (под Нижним Новгородом).

Торговые дела в Курске вели как посадские, так и мелкие служилые люди - стрельцы, казаки, пушкари. Обороты некоторых из них были довольно солидными. В таможенной книге 1623-1624 гг. значится, что курский стрелец М. Носков трижды «являл» юфтовые кожи, лисьи и куньи меха, рыбу, мед, орехи - 8 возов на 70 рублей, казак М. Пузиков - 6 возов соли на 36 рублей, пушкарь М. Понин - мыло, сукно и другие товары на 40 рублей. Это была крупная по тому времени торговля, и совершенно очевидно, что названные служилые люди по существу входили в состав купечества.

Наряду с ними торговлей, а также ремеслом занимались крестьяне светских и духовных феодалов. В упомянутой таможенной книге несколько раз отмечено, к примеру, что куплю-продажу лошадей совершали именно крестьяне. В 1639 году крестьянам Троицкого девичьего и Бого-родицкого мужского монастырей принадлежало на рынке 34 торговых места (лавки, полки, скамьи) и 10 кузниц.

В товарно-денежные отношения вовлекались духовенство и мелкие землевладельцы. Так, мы располагаем сведениями, что протопоп соборной церкви держал на откупе перевоз через реку Сейм, а дети боярские называются в документах в связи с куплей и продажей лошадей.

Процесс дальнейшего развития общественного разделения труда и внутреннего рынка, в который втягивался и Курский край привел к значительным успехам в развитии хозяйства страны. В достаточно короткий срок были ликвидированы последствия «великого разорения» (польско-литовской интервенции), в чем решающую роль сыграли народные массы - крестьяне, низы городского населения.

Россия вступила в новый период своей истории: уходили в прошлое остатки феодальной раздробленности, некоторой изолированности различных районов государства, фактически сливавшихся теперь в единое целое.

В XVII веке в Курский край устремился поток беглых крестьян. С 70-х годов на полученные от государства и самовольно захваченные курские земли помещики и вотчинники переводили большие партии крепостных из других мест страны. Иначе говоря, в Курском крае бурно развивалось крепостническое землевладение.

Еще более интенсивным стал этот процесс в первой половине XVIII века.

Большое значение для социально-экономического, политического и культурного развития страны имели петровские преобразования. В результате Азовских походов и Северной войны границы Русского государства передвинулись далеко на юг и на запад, и Курский край утратил значение укрепленной пограничной местности.

В связи с удалением границ, меняется здесь и характер землевладения. Рост крупного землевладения, начавшийся еще в последней четверти XVII в., усилился. Обширные поместья в крае при Петре I получили такие сановники, как Юсупов, Головины, Апраксины. Графу Шереметеву были пожалованы «дикие места» (ненаселенная местность) в районе теперешней слободы Михайловки, основанной в 17.12 году. Александру Меньшикову достались земли, в свое время пожалованные Петром I Мазепе (Ивановское, Степановка, Мазеповка). Помещики укрупняли владения путем обменов, купли, получали их по закладным, наконец, силой захватывали земли крестьян и однодворцев, вынуждая их бросать хозяйство и в поисках любого заработка уходить в город.

Рост крупного землевладения сопровождался ужесточением эксплуатации крестьян. В правовом отношении последние становятся полностью зависимыми от помещика, который был волен распоряжаться личностью крепостного вплоть до купли-продажи. (В облархиве хранится купчая грамота 1722 года, где оформлена сделка о продаже земли и крестьян курским помещиком Л. Мелиховым помещику Е. Алисову. Девять рублей обязывался заплатить Е. Алисов за две крестьянские семьи («с детьми и со внучатами»).

Во второй четверти XVIII века происходит ухудшение не только правового, но и экономического положения крестьян. Помимо подушной подати, значительно превышавшей платежеспособность населения, производились и другие, причем многочисленные, сборы. Крестьяне должны были участвовать в строительстве флота, в сооружении укрепленных линий.

О тяжелой жизни народа свидетельствуют доимочиые книги. Записи в них говорит о том, что за крестьянами зачастую числились недоимки но десяти и более видам налогов, выплатить которые они, конечно же, при всем желании не могли...

Экономической политикой Петра I, направленной на развитие промышленности, поощрялось строительство фабрик и заводов частными людьми. Именно в эпоху петровских преобразований основано старейшее промышленное предприятие Курской губернии - Глушковская суконная фабрика.

В 1719 году купен, Иван Дубровский и путивльский помещик Корчмин организовали промышленную компанию. После указа от 18 января 1721 года, по которому «купецкие люди» могли покупать для фабрик и заводов деревни, «компанейщикам» удалось в короткое время, по существу без малейших затрат, завладеть 7 селами. К 1733 году мануфактуре уже принадлежало 3 3618 приписных крестьян.

Глушковская мануфактура считалась крупным по тому времени предприятием. В 1721 году, например, непосредственно на фабрике было занято 455 человек, тогда как на большинства английских мануфактур число работавших не превышало нескольких десятков. Кроме того, ткацкие работы раздавались но разным селам - прядильщицам и по домам - светлицам.

В указанное время мануфактура несколько раз переходила от одного владельца к другому, что, однако, не меняло жесткого характера эксплуатации работных людей и приписных крестьян, относительно которых в контракте было записано, что они должны быть в полном владении у хозяина и что последний вправе наказывать их, как помещик,

Подытоживая разговор о Глушковской суконной мануфактуре, можно угверждать, что она и ел подобные являлись крепостническими предприятиями, где господствовал главным образом принудительный труд.

Вместе с тем развитие товарно-денежных отношений в стране приводило к тому, что сквозь толщу крепостничества пробивались новые, капиталистические отношения - такие, как использование вольнонаемного труда. Например, курский горшечник 10. Гончар вел дело с двумя сыновьями, «наемщиком» и учеником; у портного С. Пучеглазова наряду с двумя сыновьями работали два ученика и два «наемщика» - однодворцы того же уезда.

В целом же промышленность Курского края находилась в стадии мелкого производства, ремесла. Оно получило значительное развитие в самом городе. В 20-х годах XVIII века здесь насчитывалось 100 ремесленников, в том числе 28 сапожников, 13 портных, 10 кузнецов, 5 серебреников.

Жил ремесленный люд обычно на окраине города, в курных избах, заработки были крайне низкими. Тяжелое положение усугублялось еще тем, что посадскому населению установили подушную подать в размере 1 рубля 20 копеек.

В первой половине столетия получает дальнейшее развитие торговля. Курский край, оказавшийся на границе областей с различным экономическим развитием (промышленного центра и сельскохозяйственной Украины), стал пунктом обмена производившейся там продукции. Особое положение получила упоминавшаяся нами Коренная ярмарка в Коренной пустыни (ныне местечно Свобода). Здесь можно было купить товары как отечественного, так и зарубежного производства.

Основными покупателями зарубежных товаров являлись дворяне. Перестройка быта на европейский лад, усиленно насаждавшаяся часто варварскими методами Петром I, продолжалась. Дворяне строили себе богатые усадьбы, приобретали предметы роскоши. А это с неизбежностью тяжелым бременем ложилось на плечи крепостных крестьян, живших в страшной нищете, ютившихся в жалких лачугах.

Первая половина XVIII века принесла народным массам Курского края, как и всего Русского государства, усиление крепостного гнета. Привилегии же дворянства и права купечества были расширены и укреплены.

В конце первой половины XVII века (1648-1650) в России произошло несколько городских восстаний, в том числе и в Курске.

По свидетельству различных источников, положение основной массы курян ухудшилось, особенно в связи с непрерывным ростом налогов.

С «черного» (податного» населения брали деньги на жалованье служилым людям, на выкуп пленных, на хлеб для войска, взимали налоги с ремесел и промыслов, другие подати и поборы. Самой, пожалуй, тяжелой повинностью были «городские поделки» - доставка материалов, постройка и ремонт различных укреплений.

Жители монастырских слобод, даже не выполнявшие некоторые повинности «черных» людей (те же, в частности, «городские поделки»), тем не менее несли значительное налоговое бремя, особенно возросшее в 1632-1634 гг.

От положения низов посада и жителей монастырских слобод мало отличалось положение стрельцов, казаков, пушкарей, затинщиков, хотя они, считаясь «белым» населением и, значит, не платя налогов и сборов, получали за свою службу денежное и хлебное жалованье. Однако жалованье служилым людям царское правительство неоднократно уменьшало, распространив на них вдобавок некоторые повинности. Все больше и больше времени приходилось отдавать службе, что, конечно, отражалось на личном хозяйстве.

Нельзя не сказать в связи с этим и о нещадной эксплуатации основной массы курян городской верхушкой, а также о злоупотреблениях («поборах», «насильстве») должностных лиц.

На протяжении всей первой половины XVII века росло закрепощение масс, что нашло свое отражение в Соборном уложении 1649 года.

Ухудшение экономического и правового положения курян, постоянный приток сюда недовольного люда из центра России, а также украинцев и белоруссов, бежавших от гнета польских и литовских феодалов, связи с мятежным Доном - все это активно влияло на развитие борьбы низов против феодально-крепостнического гнета.

Своеобразной формой протеста горожан было заклад-ничество: «худые людишки» уходили из посада и признавали зависимость от монастырей или других крупных феодалов. Закладчик платил оброк или выполнял какие-то работы в пользу того, за кого «заложился».

Для XVII века характерна и такая форма протеста, как бегство посадских и мелких служилых людей, населения монастырских слобод.

В 1646 году, когда правительство объявило набор для поселения «в помощь Войску Донскому всяких охочих вольных людей и их тягла», из Курска и Севска в Воронеж для отправки на Дои прибыло более 1000 крестьян, казаков, посадских жителей. Быстрота и размах сбора «охочих людей» испугали представителей власти, однако попытки возвратить их к прежнему месту жительства успеха не имели - все они отправились на Дон.

Как видим, любые возможности, вплоть до распоряжений правительства использовались населением различных мест России, в том числе и Курского края, для того, чтобы избавиться от крепостнического гнета.

Важной страницей в истории антикрепостнической борьбы курян явилось восстание 1648 года.

Поводом к нему послужили действия стрелецкого головы Константина Теглева, который производил сыск закладчиков. Стрельцов и казаков, «заложившихся» за духовных и светских феодалов, он должен был «свести в Курск в стрельцы и казаки по-прежнему». Сыск закладчиков усилили недовольство в низах населения.

С другой стороны, действия Теглева наносили удар по интересам духовных феодалов, пользовавшихся определенными привилегиями. Так, вотчины курского духовенства освобождались грамотами царя Михаила от всяких государственных повинностей. Монастырские власти ведали и судом в зависимых от них селениях, исключая «разбойные и кровавые дела». Эти привилегии вызывали недовольство у дворян и детей боярских, которые предпринимали попытки ограничить, а то и ликвидировать их.

Столкновения курских землевладельцев происходили довольно часто, и правительство при решении споров между ними стояло, как правило, на позициях сохранения основных привилегий духовных феодалов. Поэтому, когда Теглев начал в Курске сыск закладчиков, игуменья Троицкого девичьего монастыря Феодора отправилась в Москву и заполучила там грамоту, запрещавшую производить сыск в монастырских вотчинах. Возникла парадоксальная ситуация: монастырское начальство имело защищавшую его грамоту, привезенную из Москвы, но и местные власти действовали по указу, поступившему... оттуда же! А «ларчик просто открывался»: к тому времени царское правительство стало склоняться к ограничению иривиле

гий монастырей, но маскировало свои попытки. И маскировало весьма своеобразно: на места посылались распоряжения, взаимоисключающие друг друга.

Дальнейшие события показали, что документом, имевшим силу, был все-таки указ Курскому воеводе (но нему и действовал Теглев), а не грамота, полученная игуменьей Феодорой. Тем не менее монастырские власти, полагавшие, что им вновь удалось отстоять привилегии, постарались закрепить одержанную, как им думалось, победу, используя недовольство масс. Этим можно объяснить и сделанное ими объявление о сборе к воеводской избе жителей монастырских слобод для слушания грамоты, запрещавшей сыск закладчиков.

Утром 5 июля 1648 года в назначенном пункте собралось множество жителей. После зачтения грамоты между протопопом Григорием и Теглевым произошла горячая перепалка. Народ был возбужден. Попытки воеводы уговорить собравшихся результатов не дали. Раздался набат. Бревном вышибли дверь избы воеводы. Тому удалось бежать через окно, а Теглев был убит, двор его разгромлен. Гнев масс мог обрушиться и на монастырские власти.

Почти сутки восставшие были хозяевами города. Участники восстания - ремесленники монастырских слобод, низы посада, мелкие служилые люди, крестьяне - опирались, по-существу, на поддержку всего населения Курска. Об этом говорит хотя бы то, что у воеводы до появления дворян и детей боярских, находившихся на покосе, не нашлось сил для подавления народного возмущения.

Среди участников июльских событий в Курске выделялся К. Воденицын, очевидец Московского городского восстания 1648 года. Его рассказы о том, что восставшие в столице расправились с более знатными людьми, чем Теглев, а наказания, мол не получили, куряне понимали как призыв к активным действиям. Находясь под следствием, Воденицын советовал своим товарищам, чтобы они «говорили одне речи, что убили Константина (Теглева) всем миром...».

Необходимо подчеркнуть, что восставшие в Курске выступили не столько против стрелецкого головы Теглева, сколько против всей местной администрации, осуществлявшей распоряжения царского правительства. Сыск закладчиков явился лишь поводом для выражения протеста низов, задавленных крепостническим гнетом. Духовным феодалам, таким образом, не удалось использовать их движение в своих целях - оно сохранило четко выраженный классовый смысл.

Непродолжительная, но мощная вспышка народного гнева в Курске изрядно напугала правительство. Из Москвы сюда были посланы крупные воинские силы во главе со стольником Бутурлиным. Последовали жестокие расправы: «пущих заводчиков» казнили (К. Воденицына, К. Филь-шина, К. Анпилогова, Б. Иконникова, И. Малика), сто пятьдесят человек выслали из Курска. Немногие спаслись бегством.

Подавив восстание, крепостники всевозможными путями спешили упрочить свои позиции. Чтобы ослабить противоречия между феодалами, монастырские слободки Курска, населенные преимущественно торгово-ремеслен-ным людом, отписывались, в частности, на государя. Они становились «черными», на них распространялось посадское тягло.

То же происходило и в других городах страны.

Трудящиеся Курского края активно участвовали в борьбе народов России с внешними врагами. Они сыграли большую роль в разгроме польско-литовских интервентов в начале XVII века.

Несколько позже, в 1634 году, польские феодалы решили снова захватить Курск. Но город устоял. Враги отступили с большими потерями.

В первое половине столетия житеии нашего края часто воевали с крымскими татарами и ногайцами, совершавшими опустошительные набеги на оскольские, ливенские, елецкие, белгородские и курские места.

Захваченные степняками, десятки, сотни, а то и тысячи русских людей становились рабами, попадали к туркам на каторгу, где многие и погибали.

Иным все же удалось освободиться. Так, в 1643 году из турецкой неволи бежало 280 русских, среди которых были стрельцы из Оскола и Валуек. Захватив судно, они добрались до Западной Европы, а затем возвратились на родину.

Роль заслона от набегов ордынцев выполняли донские казаки, вместе с которыми часто выступали запорожцы.

Жизнь Дона, как уже говорилось выше, была тесно связана с Курском. Донским казакам разрешалось беспошлинно закупать в нашем городе хлеб и другие товары («для своей потребности, а не на продажу»). Через Курск и из Курска для донцов и расположенной на юге армии направлялись хлебные запасы, вооружение.

Если еще в начале XVII века Курск являлся одним из важнейших пунктов обороны русского южного иограничья (в 1616 году, например, его гарнизон, насчитывавший 1300 человек, был самым многочисленным из расположенных здесь городов), то уже к 1631 году положение резко изменилось - в местном гарнизоне осталось всего лишь 286 человек. Это объяснялось как реальной опасностью возникновения Смоленской войны, так и завершением строительства Белгородской укрепленной черты, протянувшейся через верховья рек Сулы, Пела, Ворсклы, Северного Донца, шедшей на Тихую Сосну и но ней достигавшей Дона. Центром укрепленной черты стал Белгород.

Куряне принимали участие в Азовских походах, в строительстве флота, а в дальнейшем - в сооружении крепостей, расположенных в устье Дона.

Перед знаменитой Полтавской битвой через наш край двигались на юг отряды с боевым снаряжением, а в самом Курске был развернут госпиталь для раненых в этом сражении воинов...

С течением времени, особенно после воссоединения Украины с Россией, Курск все больше и больше становился тыловым городом, что благоприятно сказывалось на его хозяйственном и культурном развитии.

Недостаточное количество документальных источников не позволяет нам вынести полное представление о культурном облике Курского края в рассматриваемый период. Но и дошедшие до нас материалы убеждают в том, что культурный уровень города по тем временам был достаточно высоким.

В Курске в ту пору долго жил выдающийся географ А. Мезенцев. Есть предположение, что именно он является одним из составителей крупнейшего памятника русской культуры XVII века - «Книги Большому Чертежу».

Факты свидетельствуют, что «курчане» умели добротно строить (не случайно, напомним, интервенты дважны не смогли взять курскую крепость - ни в 1612 году, ни в 1634 году).

Тогдашний Курск был известен народными песнями, играми, плясками, которые духовными и светскими властями расценивались как «дела бесовские», «сатанинские» и при любом удобном случае запрещались.

В непосредственную связь со всем этим курские власти (вполне, впрочем, логично) ставили ослабление религиозности в народной среде, а один из детей боярских настойчиво подавал даже челобитную царю, прося высочайше запретить «праздничные игрища, сатанинские песни, скакания и илясания».

Однако, невзирая на запреты, угрозы «великих мук» и наказаний за несоблюдение благочестия, народное творчество, несшее в себе протест про гив крепостничества, развивалось.

Кстати говоря, протест этот выражался и в «непотребных», «непригожих словах» по адресу должностных лиц, а то и по адресу самодержца. Хотя массы и не представляли себе государства без царя, без «великих людей», но на их мнение об общественном строе сильное влияние оказывали порядки Донского края («где без бояр живут»), борьба за освобождение украинцев и белоруссов, которые бояр «повывели» взгляды «людей вольных» - черкас, получивших во многих населенных пунктах России, в том числе и в Курске, убежище от порабощения польско-литовскими феодалами.

ЦИТИРУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА:

  • 1. Из истории Курского края: Сб. Документов и материалов.- Воронеж, 1965, с. 43-116.
  • 2. Курск: Очерки истории города. - Воронеж, 1975, с. 27-40.
  • 3. Страницы истории города Курска: Важнейшие события и даты с древнейших времен до наших дней.- Воронеж, 1981, с. 13-20, с. 42-50.